Последний рабочий день недели – пятница. Он не такой напряженный, как все остальные. В этот день у меня есть возможность пораньше пойти домой, что я и делаю. На улице идет снег. Он падает большими хлопьями, которые медленно, словно семечки одуванчика, парят в воздухе и опускаются на землю. Все вокруг белое. Воздух морозный, но дышится легко. И думается тоже. Нужно Варюшке посмотреть в магазине другие гамаши. Пожалуй зайду в Снабсбыт, посмотрю что там есть. Если ничего не найду, то можно еще зайти на второй этаж в «От и до», там тоже есть детский отдел. Нужно еще придумать, пока иду, что приготовить на ужин. На следующей неделе на работе нужно…

— Здравствуйте! – такое громкое и неожиданное, вырывает меня из моих рутинных раздумий. Какой-то мальчик со мной поздоровался. На спине рюкзак, школьник значит. Странно, не знаю такого.

— Ну здравствуй! – бурчу в ответ еле слышно и заношу ногу для следующего шага.

— Проводите меня домой! Моя нога так и не делает шаг. Смотрю на мальчика вопросительным взглядом. Оглядываюсь по сторонам, других прохожих рядом нет. Стало быть, я единственная, кого он может попросить. Отношусь к просьбе очень настороженно. Мальчик уже большой, не первоклассник. Словно читая мой вопрос в глазах, мальчик отвечает:

— Я Чару боюсь, проводите меня домой!

— А где ты живешь?

— Вот в том доме.

     Если честно, то не совсем понимаю, на какой дом указал мальчик. В любом случае, рядом всего несколько домов, проводить его в любой из них займет у меня от пяти до десяти минут.

— Ну пойдем, — говорю я ему в ответ. А про себя думаю, странная какая-то история. Если мальчик боится Чару, почему его со школы не могут встретить родители? Крайне не безопасно ребенку в наше время просить незнакомого прохожего проводить его до дома. В голове всплывает история, прочитанная совсем недавно. История, что время наше совсем непростое, и что вот такие мальчики, которые просят проводить их до дома под любым предлогом – потерялся, или например, Чару боюсь, заманивают взрослых в небезопасные места. Гоню от себя эту мысль. Идем с мальчиком дальше. Проходим гаражный массив. Мальчик оглядывается по сторонам. Я тоже начинаю оглядываться. Если честно,  не испытываю особой любви к собакам и, можно сказать, даже боюсь их. В детстве кусала меня одна такая. Мысленно готовлю себя, что сейчас выбежит с диким лаем эта самая Чара, мальчик спрячется за меня…

— Ну и где твоя Чара? – спрашиваю я с некоторым напряжением.

— Она здесь бегает часто. Она злая. Я ее боюсь.

Это я уже поняла, что ты ее боишься, — думаю я про себя. Проходим гаражи, подходим к дому.

— Меня до квартиры нужно проводить – настаивает мальчик.

— До квартиры?

— Да. Там еще нужно дверь открыть в подъезд.

— А у тебя ключ есть?

— Нет.

— Так как же мы откроем дверь, если у тебя нет ключа? Я вижу к какому подъезду заворачивает мальчик, останавливаюсь в метрах пяти от двери с домофоном. Эта история мне кажется все более странной.

— Да это просто, я тебе сейчас покажу. И мальчик набирает номер квартиры. Раздается такой знакомый звонок домофона. На том конце открывают. Ну да все просто, как же еще открыть дверь без ключа? —  нужно просто набрать номер квартиры. Какая же я непонятливая! Я с облегчением выдыхаю, моя миссия вроде как выполнена. Я довела мальчика до дома.

— Пойдем! – мальчик держит дверь со взглядом полным надежды, что я пойду за ним.

— Я дальше не пойду.

— Но там Чара может выбежать!

      Но я все-таки не решаюсь идти дальше. Как-то мне не очень хочется встретится с тем, кто открыл мальчику дверь. Я отрицательно качаю головой. Мальчик не решается зайди в подъезд и все так же держит дверь. Смотрит на меня умаляющим взглядом. Я стою, жду пока он зайдет. Он, словно понимая, что я дальше не пойду, собирает всю свою волю в кулак и забегает в подъезд. Я вижу, это дается ему нелегко. Понимаю, что он и дальше побежит по лестнице вверх до своей квартиры, с душой, уходящей в пятки. С мыслью, что вот-вот выбежит эта Чара, страх перед которой заставляет его просить помощи и защиты у незнакомых людей.

     Разворачиваюсь и иду домой. Но думать о своем я больше не могу. Я думаю о мальчике. О том, что однажды его эта Чара напугала, и он до сих пор продолжает ее бояться. Я вспомнила себя, как я вот так же забегала в подъезд, и на одном дыхании поднималась на третий этаж. Но я боялась не собаку, а того, что в подъезде было темно. Я боялась этой темноты. Мне казалось, что в этой темноте живет кто-то страшный и он со мной что-то может сделать. Но те времена прошли, теперь я взрослая и темнота меня совсем не пугает.

     А думала я про то, что раз мальчик просит помощи у незнакомых, то это значит только то, что для того, кто открыл ему дверь, детский страх – всего лишь мелочь. Ерунда, с которой этот мальчик должен справляться. Что этот кто-то не понимает, что бояться, злиться – нормальные человеческие эмоции, которые не чужды ребенку. Но они отвергаются нами, взрослыми. По какой-то причине детям нельзя бояться и злиться. Злиться потому, что еще молоко на губах не обсохло, да и вообще, что это такое! Что за поведение! А бояться нельзя, потому что: все это выдумки. Для нас взрослых – это совсем не страшно, значит страшного в этом ничего нет и для ребенка.

     Но тем не менее, такое случается, что дети боятся. Потому что они многого не знают о мире, в котором живут. Потому что они фантазируют. Потому что у них много энергии и любопытства к неизведанному. В мире взрослых людей испытывать страх почему-то стыдно. Парадокс в том, что непонятно почему. Страх – это всего лишь ощущение того, что есть что-то, что тебе угрожает. Эмоция страха заложена в нас ради нас самих, для нашего выживания в этом мире. Это здоровая эмоция, биологически оправданная для человека. Чувство страха появляется, когда человек понимает, что он не защищен. И, по-моему, вполне оправдано, что дети более подвержены страхам, потому что они наиболее беззащитны.

     Мы отворачиваемся от ребенка, когда высмеиваем или осуждаем его страх. Когда мы говорим ребенку: «Перестань! Тут нечего бояться!», то ребенок слышит совсем другое: «Я не принимаю тебя, с тобой что-то не так!». И он остается наедине со своим страхом. И как вы понимаете, меньше он от этого не боится. Наоборот, рождается еще один страх – потерять вашу любовь.

     Поэтому мальчику было не очень страшно признаться мне, в том, что он боится Чару. Не было риска потерять мою любовь, потому что до момента встречи ни он ко мне, ни я к нему теплых чувств не испытывали. Быть отвергнутым чужим человеком не так страшно, как быть отвергнутым и непринятым человеком родным и близким. Поэтому, если ваш ребенок чего-то испугался, примите его страх. Он для него так же реален, как для вас земля под ногами. Поговорите об этом страхе, пусть ребенок расскажет все до конца, даже если будет очень страшно и он будет рассказывать со слезами на глазах. Пусть ребенок нарисует страх, посадит его в клетку, зачеркнет, сотрет, порвет. Начните дружить со страхом или, наоборот, пусть ребенок на него злится. Главная задача родителя, принять ребенка с чувством страха, помочь ему посмотреть в глаза своему страху, и преодолеть его. Можно поиграть в ситуацию, которая вызывает чувство страха, или просто во что-нибудь страшное. Страх, разделенный с кем-то, уже не такой страшный. И лучше, если это будет родной и близкий человек, чем совсем незнакомый прохожий.